Моя мама - моя Жизнь.



Я ее очень люблю, даже если не всегда могу это показать... Единственная, кто радуется моим успехам, кто волнуется за меня и искренне переживает... Единственная, которая волнуется, чтобы я позвонил, когда доеду, вовремя покушал... был тепло одет... Вы думаете это мелочи? Нет, это и есть проявление заботы и любви. И я благодарен Богу, что он не лишил меня материнской любви.... Просите прощения у нее, даже когда вы правы, ведь может наступить тот день, когда мы этого просто не успеем сделать, не смейте повышать на нее голос, забыв о том, что это тяжкий грех... Цените, каждый миг, проведенный рядом с ней, берегите каждое воспоминание... Дай Бог здоровья всем нашим мамам, чтобы их глаза сияли от счастья глядя на нас... Дай Бог мне ума, чтобы я никогда не смел разочаровать ее и не оправдать ее надежд, которые она возложила на меня...

ГЛАВНЫЙ СЕКРЕТ ВОСПИТАНИЯ.



Однажды я открыла главный секрет воспитания. Он очень прост: дети становятся взрослыми.

Мы просто не понимаем, какую силу даёт родителям эта простая истина, если всегда помнить о ней. И как проще относиться к жизни, и как растить без нудных назиданий, не воспитывая, а играя, и как набраться терпения, и, если всё-таки твоё прелестное создание успело набедокурить, схватиться за ум — в ней заключается всё.

Дети становятся взрослыми. Дети вырастают. И уходят. И ничего нельзя повернуть назад.
Вдумайтесь: сегодня вы ведёте своё маленькое чудо за ручку — а оно прыгает и шалит, и замучило вас вопросами. И вы бесконечно, до раздражения, устаёте от этих «почему?!» и от этих шалостей. Сегодня вы торопитесь, и вздыхаете, и выходите из себя, и у вас сотня важных взрослых дел, от которых он вас отвлекает. А завтра?

Всего-то через каких-нибудь три, четыре или пять лет, вы сами захотите взять сына за ручку, и притянуть поближе, и поговорить, и ответить, и научить — а у него под окном друзья, и ваше прелестное чудо вприскочку помчится не к вам, а туда… Вдумайтесь: когда-нибудь (скоро, так скоро) она, ваша дочка, вдруг захлопнет школьную тетрадку и, не спросив: «ну как же решается эта задачка?», ускользнёт, чтоб целоваться с каким-то совсем незнакомым вам мальчиком. И это перевесит все ваши соблазны и призывы.

Дети вырастают. Даже если вы будете очень — очень держать — вы не удержите. Не удержите этих торопливых дней детства. Ваших общих дней. Помните, и наслаждайтесь, пока они ещё дети, и кроватки их стоят рядом с вашими, и руки — в ваших руках. Пока вы, вы нужны им больше всего на свете.

Потому что это закон жизни: кто-то другой должен стать твоему (самому лучшему на свете!) ребёнку дороже и важнее, чем ты.
Говорят, родительская любовь трагична, потому что разлука изначально заложена в ней. Думается, кто сказал так, всё-таки ошибался.
Дети вырастают, и покидают нас…, и ничего не вернётся обратно. Но как раз само осознание этого факта (если помнить о нём всегда) заставит нас просто и радостно принимать то, что есть у тебя сейчас. Если накрепко запомнить это — вы не будете растить — страдать — и мучиться. Вы поймёте, что самое ценное — не «вчера» и не «завтра», а то, что есть и что происходит у вам сейчас. Сей-час.

Родительская любовь проста и радостна, пока принимаешь этот закон.
Мы растим и отпускаем ребёнка всё дальше и дальше от себя. Но именно поэтому и именно тогда происходит удивительная вещь: дети нас не покидают. Они остаются рядом. На расстоянии, но — рядом. Сохраняется душевное, духовное единство. дети по-прежнему нуждаются в нас, и видят в нас и надёжный тыл, и опору, и советчика. Всегда.

Остаются, если всё начинается и всё продолжается с нашей истинной безусловной любви.
Посмотрите. как это просто. И как это правильно: жить и любить.

Автор Нина Некрасова, «ПЕРЕСТАНЬТЕ ДЕТЕЙ ВОСПИТЫВАТЬ - ПОМОГИТЕ ИМ РАСТИ»

Зачем человеку мама



Мой маленький пятилетний малыш однажды
спросил меня: «Зачем ребенку мама, если
у него есть папа?»
Улыбнувшись, я поинтересовалась: «А сам-то
ты что думаешь по этому поводу?»
«Думаю, чтобы целовать и обнимать», - сказал
он на полном серьезе...

По воскресеньям мы с сыном ходим в творческую студию рисования, цель -провести время вместе с пользой, и психологически совместная деятельность очень объединяет.

Так случилось, что нас сразу определили в одну художественную группу с героями этого рассказа. Девочка лет восьми, обладательница золотистых волос и голубых глаз, и мужчина, напротив, брюнет с черными глазами. Оба совершенно не похожи друг на друга, и оба по-своему красивые.

Геля покорила сразу нас обоих, меня и сына. Редко встречаются дети, лишенные детскости, такая серьезная, вдумчивая, спокойная. Мужчина никогда ничего не делал, он просто молча сидел рядом с дочкой, и меня всегда удивляла эта его немая бесполезность.

Таким образом, по странной случайности, мы стали рисовать втроем, под наблюдением Гелиного папы. Ангелинка сразу стала звать меня неформально, просто по имени, папа же, напротив, очень официально и всегда держал дистанцию.

Геля мне нравилась, она одаренная. Когда ребенок рисует, сразу можно понять, есть у него к этому способности или нет. Кроме того, с ней можно было совершенно на равных обсудить то, что делаешь и даже заручиться мнением. Поэтому скоро я перестала обращать внимание на молчаливого папу Мишу, имя которого, в рамках его то ли скромности, то ли не особой жажды к диалогу, выяснилось не сразу.

Из всех детей в группе ее работы - самые интересные, в них какая-то зрелость, несвойственная ее возрасту. Откровенно я не понимала, зачем он приводит ее в эту группу, при условии, что она самодостаточная и может заниматься с педагогом отдельно, и развиваться.

После нескольких таких занятий, глядя на теплые отношения Гели и моего сына, Миша пригласил нас вместе попить чай в детском кафе рядом со школой. В итоге, мы так здорово и весело провели время втроем, так как Миша-то помалкивал в большей части, что это стало почти традицией - уютно пить чай в обществе юных дарований и молчаливого зрителя.

Несколько слов о Мише. Он, конечно, иногда говорил, преимущественно с кем-то по телефону, вежливо, внятно, используя сложноподчиненные предложения. Было понятно, что он хорошо образован. Я видела, что он обеспеченный человек, и дело даже не в его одежде и аксессуарах, и даже не в машине, а в какой-то внутренней уверенности, подавляющей харизме, присущей только состоявшимся мужчинам.

И вот однажды мы с ребенком прогуляли занятие, и в тот же вечер мне позвонил Миша и офисным тоном директора поинтересовался, что у нас случилось. Меня удивило то обстоятельство, что мой номер телефона Гелиному папе не был известен, и что, видимо, он затруднил себя узнать его у организаторов мастер-классов. Мало того, я поймала себя на мысли, что я, поддаваясь на подсознании этому руководящему тону, оправдываюсь…

И тут вся моя женская природа завелась, честно, я умирала от любопытства и какого-то азарта. На следующем занятии я устроила нашему педагогу практически допрос с пристрастием: «Кто он?». Кто этот человек, который всегда молчит, который ни фига не умеет рисовать и ходит в творческую мастерскую просто смотреть, и даже не пытается взять в руки кисточку, этот человек, который ездит на эскалэйде, четко отдает указания по телефону и почти никогда не смотрит в глаза? Кто он?

Наталья подтвердила факт того, что дала ему мой телефон на прошлой неделе. А потом, вздохнув, рассказала мне о ряде обстоятельств из Ангелининой и Мишиной жизни.

Ангелина пришла в студию около трех лет назад со своей мамой. Со слов Наташи, ее мама здорово рисовала и была, вообще, очень творческой личностью. У них с Гелей получались отличные совместные работы. Полтора года назад, Гелина мама умерла от рака, очень скоропостижно, и Миша стал возить дочку сам на эти мастер-классы. Он адвокат, юрист, совершенно не поэтическая, серая натура. Наталья пыталась вразумить его, объясняла, что цель мастер-классов направлена на совместное творчество, и что ему необходимо хотя бы попробовать… Он вежливо отказался, но твердо сказал ей, что они будут заниматься именно тут. Наталья сказала мне, что когда она увидела, как у нас втроем так отлично складываются отношения, и что Ангелина очень тепло относится к моему сыну, и он к ней, меня одной вполне хватает на двух детей, то она подумала, что это отличный выход и стала намеренно определять нас всегда в одну команду.

Меня сразу просто затопило чувство сострадания к дочке и папе, до слез. Во-первых, мне жалко всех детей, у которых нет мамы, а Геля она совершенно необыкновенный и милый ребенок, к которому я за полгода страшно привязалась.
Я в миг осознала, откуда в ней эта серьезность и недетская мудрость - душевная и физическая боль всегда оставляет огромный отпечаток в сознании детей. Во-вторых, мне жалко всех людей, которые теряют своих родных. А особенно таких вот мужиков, здоровых, с нормальным характером, с деньгами и с желанием жить в семье. Сразу стало понятно, собственно, почему Миша так молчалив.

Честно, в тот день на занятии и потом за чаем, мне было трудно делать вид, что я ничего не знаю и продолжать общаться с Гелей, как раньше. Я держалась из последних сил, чтобы никак не дать почувствовать ей, что я ее жалею, мне хотелось сохранить то достигнутое между нами откровение на почве художественного созидания и просто симпатии.

Через неделю стало чуть проще уложить в себе эмоции и слезы на нужные полки. Так и продолжалось еще какое-то время: мы втроем рисуем, папа Миша молча смотрит.

Совершенно недавно, на очередном мастер-классе рисовали деревья. Наши творцы, как говориться, ваяли. Особенно мой креативный сын, который уверял меня, что морковь растет на дереве. Находясь в творческом процессе, который часто сопровождается смехом, выкриками и таким стабильным гулом в аудитории, вдруг Геля, не справляясь, по ее мнению, с кроной, говорит, посмотрев на меня в упор: «Мама, как мне ветки нарисовать???»
У меня душа провалилась в пятки.

Я молча взяла кисть и, стараясь вообще никак не менять выражение лица, стала предлагать ей варианты веток. При этом, несмотря на улыбку и спокойный голос, нещадно тряслись руки. Ангелинка мне говорит: «Настя, а почему у тебя руки дрожат?»

Я ей ответила, что боюсь испортить ее шедевр.

Она улыбнулась, было видно, что ей до жути приятно, и сказала, уже очень серьезно: «Ты хорошо рисуешь».

В этом диалоге больше никого не было, не было Миши, если честно, я даже взглянуть на него не решилась, не знаю, какое было выражение его лица, не было моего сына, который увлеченно в этот момент выводил кистью наикривейшую морковь. Только мы вдвоем, две художницы.

Когда мы ехали с сыном домой, я сама серьезность, в качестве водителя, и он сзади, мой бесстрашный пассажир, вдруг мне говорит: «Мама, а ты что - Гелина мама?»

Я внутренне собираюсь и готовлюсь к серьезному разговору, отвечаю, что нет, пока я только его мама.

Он продолжает с любопытством дознаваться: «А почему тебя Геля назвала мамой?»
Я, вспоминая о детском максимализме, дивилась, как пятилетнему ребенку хватило ума, не задавать мне этих вопросов там и не кричать: «Это не твоя мама!» Наверно, это такое детское чутье нетронутой временем чистой души.

- А ты возражаешь относительно того, если Геля будет называть меня иногда мамой? - спросила я его, несколько переворачивая ситуацию.
- Нет, не возражаю, - ответил он очень обдуманно и тут добавил, - а у Гели есть мама?

Я, понимая, что если не отвечу на его вопрос правдиво, то последствиями могут быть те же вопросы, но уже непосредственно Геле, сказала ему, что у Ангелины была мама, но она умерла, так как сильно болела, и попросила с Гелей на эту тему не разговаривать, потому что она расстроится.

Тогда он мне сказал, что теперь Гелина мама, тоже, как и наша бабушка, на небе звездочка…

Выяснилось, что разговор с сыном был не самым серьезным испытанием для моей впечатлительной натуры.

Вечером мне позвонил Миша, он говорил минут тридцать. Подозреваю, что был он не совсем трезв. Как может рассказать молчаливый, серьезный, далеко не поэтичный мужчина о любимой женщине? Так, что я слова не могла вымолвить и задыхалась от слез. Как там один из представителей шоу-бизнеса сказал, Хабенский, по-моему: «Кому-то не хватает одной женщины, и он находит пятую… десятую… А кому-то не хватает целой жизни, чтобы любить одну». В завершение своего монолога Миша мне сказал: «Спасибо тебе», - тем самым, первый раз за год, обратившись ко мне «на ты».

В следующее воскресенье мы опять были в студии и рисовали птиц. И Миша взял кисть, и принялся вдохновенно рисовать снегиря, такого примитивного снегиря, с красной грудью и черным клювом, на кривых черных лапах-черточках. Мы с Гелькой молча посмотрели друг на друга, подавив улыбку, и продолжили трудиться над своими птицами, и вот тут выступил мой сын, который радостно воскликнул: «О! Миша тоже умеет рисовать!»

- Только снегирей, малыш, - ответил Миша очень трогательно, по-детски улыбнувшись…

Анастасия Толина

Общаться с ребенком. Как?



Очень хочется поделиться с вами отрывком из книги Юлии Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?», который тронул меня до самой глубины души. Это письмо мамы своему уже взрослому сыну, которая признается ему в своих ошибках. И получает от него ответ…
Отрывок из книги Ю. Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?».

Часто ли мы задумываемся о том, как наши слова, интонация и манера разговора отразится на будущем нашего ребенка? Всем известно, что «наше настоящее определяет наше будущее». Так почему же мы рассматриваем общение с нашими детьми лишь как само собой разумеющееся явление, не придавая большого значения тому, что мы говорим и как мы говорим. Человеку очень сложно оценить то, как дела сегодняшние отразятся на его жизни через несколько лет. Нам сложно почувствовать эту невидимую зависимость, при которой в каждый момент времени мы формируем задел для нашей будущей жизни. И ведь одно дело, когда мы делаем это для себя, и совершенно другое, когда под нашим влиянием формируется жизнь другого человека — нашего ребенка. Очень хочется поделиться с вами отрывком из книги Юлии Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?», который тронул меня до самой глубины души. Это письмо мамы своему уже взрослому сыну, которая признается ему в своих ошибках. И получает от него ответ…

— «СЫНОЧЕК, сейчас, спустя столько лет, когда я осознаю, как ранили тебя мои слова, какую боль приносили тебе мои крики и срывы, как закрывали, закупоривали эти раны твою душу, меня охватывает ледяная дрожь.

Иногда от бессилия, напряжения, неудовлетворенности, потерянности в жизни, просто незнания, что со всем этим делать, у меня не хватало сил услышать и поддержать тебя в сложные для тебя моменты, и вместо этого во мне просыпалось что-то звериное, дикое, что могло кричать на тебя и даже иногда прикладывать руку… на ангела, с чистыми глазами. Я вспоминаю, как я могла обронить обидные слова в твой адрес, хлопнуть дверью, поставить в угол, наказать за какую-то мелкую провинность. Как я могла не слышать, не чувствовать себя и тем более и тебя, извергая эти страшные крики и движения и бесконечно пугая тебя этим.

Сыночек, сейчас, спустя столько лет, я не могу уснуть ночью, вспоминая эти моменты и осознавая, каким ужасом, каким взрывом твоей микровселенной для тебя это было, когда самый близкий тебе человек, опора, защита, тыл, твой персональный Бог на первое время на земле разворачивался к тебе львиной мордой, извергающей дикие звуки.

Если бы тогда я только могла чувствовать и видеть, как вздрагиваешь ты от одного моего резкого движения или тона, как все сжимается у тебя внутри в малюсенький комочек, как ты не в силах сдержать слез, как дрожит твоя губка… а позже ты не перестаешь вынимать руки из карманов, теребишь волосы, щелкаешь ручкой, отводишь глаза или моргаешь слишком часто, качаешься на стуле, закрываешься в комнате, когда я прихожу с работы…

Если бы только я понимала, что желая видеть тебя реализованным и успешным, заставляя тебя усиленно учиться, отчитываться о домашнем задании и выученных уроках и правилах, я увеличивала эту дистанцию между нами. Между мной и тобой. Между тобой и твоим доверием миру и соединённостью с ним.

Если бы только я всё это знала, чувствовала и понимала, тебе бы не приходилось так часто болеть, отсиживаться дома из-за непринятия сверстниками, пересиливать сложные душевные состояния, сказавшиеся на памяти и нервной системе, с гигантским напряжением вытягивающие хотя бы на троечку.

Если бы я осознавала всё это, когда тебе было 2, 5, 10, 13… Сейчас, когда я вижу тебя взрослым мужчиной, который сомневается в себе, робеет перед начальником, работает на нелюбимой работе, потому что не знает, что хочет, предпочитает отсидеться, чем действовать, считает себя неудачником и лентяем, который ничего не хочет от жизни и живёт по накатанной, как большинство людей, расслабляется только после стакана алкоголя… у меня холодеет внутри от каждого допущенного мною крика на тебя и каждое обидное слово в твой адрес.

Сынок, под всеми этими слоями есть любовь… Безусловная, чистая, естественная… Такая, которая течёт от родителя к ребёнку по задумке природы независимо от оценок в школе, поведения и количества часов, проведенных или не проведенных вместе.

И только теперь я знаю, что ты пришёл ко мне, чтобы пусть даже так поздно, но разбудить меня. Спасибо тебе за это.Твоя… мама».

— «МАМА …

Сегодня утром я прочитал твоё письмо и весь день оно меня не отпускало. Мне хотелось подобрать для тебя те слова, которые были бы тобой услышаны и поняты верно.

И я понял, что единственное, что я бы хотел сказать и пожелать тебе, мама, это чтобы ты была счастлива. Просто счастлива. Ведь под всеми твоими стараниями сделать меня успешным, ты желала мне счастья, а часто счастье человека не в успешности, хороших оценках или соответствии общественным стандартам. Счастье — быть собой, быть принятым, услышанным, расслабленным… а значит, счастливым… без ожидания ударов хотя бы от самых близких людей. Без ожиданий быть каким-то особенным, чего-то достичь, начиная от оценок за четверть и заканчивая дипломом университета и престижной работой.

Мама, детям несчастливых родителей сложно быть счастливыми, понимаешь?

И я вижу, что твои будни на нелюбимой работе, твои блуждания в лабиринтах отношений с отцом, твои собственные чрезмерные старания быть успешной, соответствовать социальным требованиям забирают гигантское количество твоих сил и совсем не приносят счастья и радости. Ты не улыбаешься, ты напряжена, твои глаза не блестят, и я помню, как вздрагивал от одного твоего напряженного вздоха. Если маме так плохо — что говорить обо мне? Если мама, взрослая, большая, сильная не может выстоять в этом большом мире и быть в нем собой: счастливой, красивой, искрящейся, то что говорить обо мне? Ещё маленьком и не разобравшимся с существующими здесь порядками.

И я помню, как бегу к тебе, мама, радостный, наполненный, взволнованный, такая волнительная, пьянящая радость во мне, такие чувства, ощущения, искристость, живость, жизнь, и уже за секунду вижу твой взгляд, твою походку, я уже предугадываю слова… от которых вся эта красота внутри меня стремительно гаснет… и поначалу каждый раз я как будто забываю об этом и снова бегу к тебе радостный и счастливый, жизнь во мне всё ещё бьёт ключом. Но с каждым разом я всё больше и больше принимаю ваши правила «игры» и сам становлюсь таким же: взгляд мой тухнет, ощущения затираются и жизнь перестает казаться огромной возможностью, а рамки и шаблоны торжествуют.

Ну, ты и сама это теперь знаешь, мама, поэтому я остановлюсь на этом. И ещё раз хочу повторить тебе, мама, что я очень-очень хочу, чтобы ты была счастлива. Я не знаю, что сделает тебя счастливой, об этом знаешь только ты сама. Любимая работа, мужчина… тебе виднее. И не важно, сколько мне лет, 2, 5, 10, 13, 20… если ты хочешь видеть меня счастливым, пожалуйста, подойди к зеркалу, посмотри себе в глаза и честно ответь сама себе: ты счастлива? И если нет, то, вспомни, мама, что детям несчастливых родителей очень сложно быть счастливыми, понимаешь? И здесь никого не обмануть и не пролезть в игольное ушко. Пожалуйста, вспомни о себе, себя… и сделай себя счастливой. Детям счастливых родителей всё под силу: любые сложности. Мама, твоё собственное счастье — самый ценный вклад в моё будущее.

Я очень тебя люблю. Будь счастлива, мама. Твой сын».

Мама — самая сложная работа в жизни.




Когда муж, после 11 лет брака, абсолютно спокойно заявил, что подает на развод и уходит, моя первая мысль была о детях. Моему сыну было всего 5 лет, а дочери 4. Смогу ли я одна воспитать их и дать им ощущение «семьи»? Смогу ли я, мать-одиночка, смотреть за домом и передать детям те ценности, которые понадобятся им в жизни? Все, что я знала — это то, что у меня не было выбора. Каждые выходные мы проводили столько времени вместе, сколько могли. Среди недели я обязательно находила время на занятия с детьми. Мы часто обсуждали вместе, почему важно поступать правильно. Это требовало времени и энергии, которых у меня и так было не много. Процесс обучения был действительно нелегким.

Так прошло 2 года. На День матери мы пошли в церковь. Я обратила внимание на красивые цветы в горшках, расставленные по обе стороны алтаря. Во время службы батюшка неоднократно повторял, что быть мамой — самая сложная работа в жизни. И что все мамы заслуживают признания и вознаграждения.

Он попросил каждого ребенка подойти к алтарю, выбрать цветок и подарить его своей маме, как символ любви и благодарности. Мои дети, взявшись, за руки, пошли к алтарю вместе в другими детьми. Они вместе решили выбрать, какой цветок мне подарить. Мы вместе пережили очень тяжелые времена, и мне была крайне необходима их поддержка. Я смотрела на красивые бегонии, золотистые бархатцы и пурпурные анютины глазки. И пыталась угадать, какой же из этих цветов принесут мне дети, чтобы показать свою любовь.

Мои дети очень серьезно подошли к заданию. они внимательно осмотрели каждый цветок в корзине. Все остальные уже давно порадовали своих мам цветущим подарком, и мои до сих пор не могли определиться с выбором. Наконец раздался крик радости, и они с улыбкой и гордостью подошли ко мне и подарили растение, которое выбрали мне в подарок в качестве признательности.

Я с удивлением и непониманием уставилась на сломанный, испачканный и болеющий цветок, который преподнес мне сияющий сын. Я почувствовала себя униженной, однако приняла подарок. Они, несомненно, намеренно выбрали самое маленькое и больное растение. Фактически это была увядшая палка без единого цветочка. Я с удивлением посмотрела на гордых собой детей. Но, понимая, как долго и тщательно они выбирали именно этот цветок, нашла в себе силы улыбнуться им

Затем я спросила детей, ЧТО заставило их сделать такой необычный выбор. Почему ни подарили мне именно больное и пропадающее растение.

И тогда сын уверенно и с невероятной гордостью ответил: «Потому что ему нужна ты, Мама. Ему нужна твоя забота».

Слезы хлынули у меня из глаз. Я обняла своих детей. Только что они сделали мне самый дорогой подарок на День матери. Я даже мечтать не могла о таком. Моя тяжелая и самоотверженная работа не пропала зря. Теперь я не сомневалась, что мои дети вырастут достойными людьми.

Однажды ваш капризный трёхлетка вырастет, и истерики останутся далеко в прошлом. Он научится сам одеваться. Сначала вы будете выбирать и раскладывать для него одежду, а потом он начнёт и это делать сам. А потом, может быть, он вообще не захочет носить то, что вы купили без него, и будет сам выбирать вещи в магазине.

Когда вы заболеете, вам не всегда придётся превозмогать себя, чтобы с температурой вставать и заботиться о ребёнке. Наоборот — вы почувствуете облегчение от того, что дома есть родной человечек. Пусть ему 10 или 12 лет, но он сможет сделать вам чай, принести лекарство, посочувствовать.

Однажды вы уже не будете измельчать еду для малыша в блендере. Потом вы перестанете готовить ему отдельно. Ещё потом – встанете утром и обнаружите, что дети вместе нажарили блины для всей семьи.

Однажды вам уже не придётся укачивать малыша или кормить его грудью, чтобы уложить спать. Вы будете просто лежать рядом. Потом — сидеть рядом. Потом – просто будете целовать его на ночь. А потом он станет ложиться ещё позже вас, ведь нужно ещё доделать уроки, почитать интересную книжку, посидеть в соц сетях.

Однажды он начнёт говорить целыми предложениями, потом принесёт вам записку: «Мама я тебя лубу», а потом, возможно, уже он будет снисходительно объяснять вам, как работает эта новая компьютерная программа.

Однажды вы смените коляску-люльку на коляску-тросточку, потом – на велосипедик с ручкой, потом выберете детский самокат…Потом ваш сын или дочь станет кататься на большом велосипеде так быстро, что вы не будете за ним успевать. Однажды он заедет в незнакомый двор и вы будете долго его искать и волноваться. А потом он возьмёт велосипед и поедет с мальчишками кататься сам.

Сейчас дети требуют вашего внимания в полном объёме, но однажды вы захотите поговорить с ними, а каждый будет занят своими делами – уроками, планшетом, друзьями…

Сейчас, когда вы встречаетесь с подругами, каждая в основном занята тем, что ловит своего ребёнка или направляет его поведение. Но однажды вы сможете пить чай на кухне и говорить часами, а дети будут прекрасно играть без вас.

Сейчас вы вынуждены время от времени развлекать малыша. Играть (ох!), рассказывать, читать, отвечать на вопросы… Вы чувствуете себя, как в «театре одного актёра». Но однажды дети пригласят вас в свою комнату и покажут вам спектакль собственной постановки. Они будут петь, танцевать, рассказывать стихи, а вы – только смотреть и слушать.

Сейчас вы учите вашу малышку делать бесконечные пасочки и рыть ямки в песке, но однажды ей будет шестнадцать, и вы будете учить её краситься – так, чтобы и неярко и со вкусом…Ведь в классе все девочки уже красятся, впереди ВУЗ и взрослая жизнь.

Однажды вы станете выбирать колледж или университет уже не для себя (как недавно это было, не правда ли?), а для сына или дочери. И как же это важно – помочь подростку определиться с выбором, ведь этим решается весь дальнейший жизненный путь…

Сейчас вы учите малыша знакомиться на детской площадке, но скоро – будете знакомиться с парнем дочери. Или с девушкой сына. Обычно для мам легче первое, а для отцов – второе. Что там говорят на эту тему психологи?

Однажды вы возьмёте ребёнка за ручку и отведёте его в детский сад, сначала на час, потом на два, потом на полдня… А потом и на целый день. Вы придёте за ним вечером, а он скажет: «Можно, я ещё поиграю?»

Сначала вы будете провожать его в школу и встречать после уроков. Потом – провожать только до забора школы. Потом он будет ходить в школу сам. А потом – отводить заодно и младшую сестру.

Сейчас вы, возможно, чувствуете облегчение, когда ребёнок остаётся в гостях у бабушки. Но потом вы предпочтёте, чтобы он побыл вечером дома – чтобы пообщаться, помочь в домашних делах, поиграть с младшими.

Ребёнок станет вашим помощником, которого можно попросить сходить в магазин, в аптеку, на почту. А потом у него уже будут свои дела и своя жизнь, и вы будете его видеть только по вечерам. В лучшем случае.

Однажды вы с гордостью наденете вещь, связанную дочерью, повесите на стену картину, нарисованную сыном, придёте на концерт вашего музыканта или на соревнования по карате.

Сейчас кроха тычет вам в нос резиновой грушей и суёт в рот «лекарства», играя в «больницу». Но может быть, когда-нибудь уже вы сами обратитесь к вашему выросшему сыну – лору или стоматологу.

Сейчас вы, возможно, растите детей – погодок. Вы выбиваетесь из сил, каждый день происходит одна и та же круговерть. Но однажды им будет уже не два и три года, а семнадцать и восемнадцать, и вы поедете с вашими взрослыми детьми в путешествие. Они будут свободно говорить по-английски за границей, а на лыжах будут кататься лучше вас. По чёрной трассе. А потом они станут совсем взрослыми, и вы соскучитесь по малышам, и будете просить их поскорее родить вам внуков.

Однажды вы проводите всех детей в школу, останетесь одна, и вам станет даже как-то скучно в непривычной тишине квартиры. Вы сможете, наконец, заняться собой – навести красоту, заняться своим хобби, спокойно посмотреть фильм… Но почему-то большую радость принесёт вам не это, а тот момент, когда все вернутся домой.

Автор: Катерина Задоянная